Я прихожу на работу в темноте. Уже несколько дней заморозки, и за три километра пешего пути от электрички успеваю замерзнуть. С удовольствием брожу в теплом мраке по широкому проходу. Звери уютно всхрапывают и постанывают во сне... Слегка согревшись и набравшись мужества, иду в ледяную подсобку переодеваться и пить из жестяной литровой кружки вечернее молоко с жёлтой масляной коркой.

Орды басурман с жидкими бородёнками и в пёсьих шапках заполонили Русь. С собой они несут хаос и тьму. На зелёных холмах горят церкви; кресты, оклады и церковную утварь сваливают в кучи как металлолом. Князь с дружиной отправился в языческие страны обращать нехристей в истинную веру, продать шкур да лесу; ну и за гостинцами. Защитить простой люд некому...

Мать Ларисы тревожно смотрит в окно, зябко кутаясь в шаль и прихлёбывая чай с бергамотом. Во дворе двое басурманов в рваных халатах гоняются за курами. «От дурни! Кто ж так курей ловит?» - с горечью произносит она.

Когда-то давно я зарабатывал на жизнь строительством аквариумов. Построил тысячи. Среди них были банальные демонстрационные аквариумы, перегородки, аквариумы-картины, бары, холодильники, иллюминаторы, полы и даже аквариумы-потолки тоже были. Мне понадобились годы времени и две операции на носоглотке, чтобы изгнать силиконово-силикатные кошмары из снов. И теперь начали вспоминаться какие-то другие случаи и истории, которые, хоть и происходили рядом с аквариумами, но не были с ними заодно.

Однажды утром я обнаружил, что прекрасный самец петушка, который жил в пятилитровой банке на холодильнике, заболел. Полгода назад он был куплен невзрачным чеграшом по случаю, и моё семейство встретило очередного новичка с холодным безразличием. Однако со временем петушок отрастил огромные плавники, налился глубоким красным цветом и заслужил уважение и почтение всей семьи за исполнение несложных трюков. Он с удовольствием гонялся за карандашом, ел специально пойманных комаров и бычился перед осколком зеркала. А теперь рыбка неподвижно висела у поверхности, вся покрытая белёсым налётом.

Буду здесь размещать фотографии из разводни. Некоторые подпишу.

Я хотел бы рассказать о самых злачных борделях Дар-эс-Салама. О тех, что прячутся в потайных закоулках огромного города. Сюда не проникают солнечные лучи; маслянные светильники, жаровни и курительницы ведут отсчёт своего времени. В постоянном влажном полумраке достаточно взмаха ресниц девичьих глаз, и развязываются самые тугие кошельки, и пропадают души. Чёрные тела призрачны в складках разноцветного шёлка, но обещанные удовольствия вполне реальны. Опий примиряет ароматы благовоний, и накидывает вуаль безмятежности на всякого гостя. Все пороки и извращения мира собрались здесь, и ни один из миссионеров не устоял бы перед соблазном. И ни один, разумеется, не устоял.

В машине ужасно воняет бензином. Это могло бы показаться странным, потому что двигатель у машины дизельный. На последней бензоколонке отец попытался налить бензину для своего «Шмеля» в двухлитровую бутылку из-под колы, и мы узнали, отчего на всех заправках это действо запрещено. Что-то, конечно, попало и в саму бутылку, но основную массу впитала отцовская шапка из меха неведомого зверя. Ну и свитер.

Суббота, после восьми вечера.

Мы на ногах 36 часов, но рабочий день наконец подходит к концу. Сашка уже навёл порядок в аквариумах, бросил в дезинфекцию сачки, черпаки и шланги, помыл полы. В качестве отдыха протирает смотровые стёкла в аквариумах. Я закрыл кассу, снял Z-отчёт и заполняю кассовую книгу. Чеки накопились за неделю. Ненавижу любую работу, но бумажную и бестолковую — в особенности...

Рынок совершенно опустел, все нормальные люди напились горячего кофе после сытного ужина и наслаждаются отдыхом.

Суббота, после 16-ти часов.

На Птичьем рынке наступило послеобеденное спокойствие. Все любители затоварились нужными кормами. Ненужными, но такими симпатичными рыбками, бесполезными тестами и вредными лекарствами. По рядам ходят зеваки и вообще - случайные люди. Многие продавцы уехали, остальные по-тихоньку сворачиваются.

В магазин входит тучная семья из трёх человек. Брюхоногий папа, пухлая мама и хорошо откормленный ребёнок лет десяти, пока непонятного для стороннего наблюдателя полу. Мама несёт незакачанный серовский пакет с рыбками, что внутри — я не вижу из-за рисунка.

За стеклом бушует метель. Несмотря на то, что стрелки моих часов показывают начало десятого утра, на улице серая предрассветная декабрьская мгла. Дни совсем короткие: уходишь утром в школу в темноте, и возвращаешься опять в сумерках. Впрочем, сегодня я не пошёл в школу. Сейчас как раз заканчивается первый урок из «сдвоенной» литературы. Я очень люблю разного рода литературу, честное слово. Но совершенно не выношу уроков этой самой литературы. Одно дело — прочитать что-либо с удовольствием, но что за бред додумывать всем классом, что на самом деле хотел сказать автор?

Каждый растущий аквариумист рано или поздно сталкивается с дефицитом кормов. Не обязательно количественным; зачастую запасы сухих летних кормов достаточны, но какие-то из новых питомцев капризничают, и не хотят есть мумифицированных дафний. Конечно же, всегда можно пойти в ближайший зоомагазин или «рыболов» и купить мотыля. Если есть деньги. А деньги совсем не всегда бывают в свободном распоряжении растущего аквариумиста.

[i]Моё знакомство с аквакультурой случилось в самом начале семидесятых годов.

Эта история началась со случайной находки на ближайшей помойке. Совсем случайной её, конечно, не назовёшь. В детские годы мы никогда не проходили мусорный контейнер, не осмотрев его на предмет выброшенных аквариумов или просто кусков стекла более-менее приличного размера. Эти сокровища стаскивались в ДЮК «Восток», в котором с июля 1980 года существовал кружок «Юный натуралист».

Там, под одобрительный свист многочисленных птиц, старые аквариумы преображались.

Хмурое декабрьское утро 1982 года. Суббота.

Я с приятелем-ровесником Сашкой брожу по Птичке в поисках свободного места. Через час рогатые троллейбусы привезут тысячи зевак и покупателей, но пока проходы между рядами ещё свободны. Продавцы «на треногах» проверяют устойчивость своих шатких конструкций и запасы валидола. У нас нет треноги; две недели в детском клубе клеили «ширму» и клепали ящик-подставку из всякого мусора, найденого на окрестных свалках. Нам непременно надо найти место на прилавке.